|
(6)
Вакансия
Руководитель Arch. R&D Office Материи
Ирина Михайлова
Расскажи немного об инсайтах вашего исследования архитектуры впечатлений. Какие существуют тенденции городского развития в мире и какие конкретно в Москве?
У многих городов есть большая стратегическая линия, они буквально создают себе брендинг. Например, Сингапур. Его бренд — зеленый город чудес, у которого каждое здание должно быть восьмым чудом света. И это находит отражение на всех слоях города. Мне кажется, это самое интересное, когда архитектурная тенденция поддерживает глобальную мысль, а не просто существует как архитектура ради архитектуры.
Интересный пример — Шэньчжэнь, город без дизайн-кода, но с классной современной архитектурой. В процессе исследования оказалось, что у них есть институт, выпускающий задания для архитектурных конкурсов, на которые привлекают множество архитекторов, в том числе зарубежных. В задания этих конкурсов вшиты некоторые постоянные критерии, через которые регулируется строительный хаос и получается сложить общую композицию.
У многих городов есть большая стратегическая линия, они буквально создают себе брендинг. Например, Сингапур. Его бренд — зеленый город чудес, у которого каждое здание должно быть восьмым чудом света. И это находит отражение на всех слоях города. Мне кажется, это самое интересное, когда архитектурная тенденция поддерживает глобальную мысль, а не просто существует как архитектура ради архитектуры.
Интересный пример — Шэньчжэнь, город без дизайн-кода, но с классной современной архитектурой. В процессе исследования оказалось, что у них есть институт, выпускающий задания для архитектурных конкурсов, на которые привлекают множество архитекторов, в том числе зарубежных. В задания этих конкурсов вшиты некоторые постоянные критерии, через которые регулируется строительный хаос и получается сложить общую композицию.
Как выбираются темы ваших исследований?
Часто приходят продуктовые запросы от девелоперов или коллег, которые работают с архитекторами и видят, какого инструментария не хватает. Например, сейчас работаем над стратегией по формированию идентичности массового жилья в Москве в рамках программы реновации.
Темы комплексных исследований мы формулируем сами. Они нацелены на развитие города и инициирование общественной дискуссии. Для начала эта тема должна волновать нас самих.
Какие инструменты вы используете в своих исследованиях?
Первое — это поставить цель и составить дорожную карту. Потом очень долго и подробно изучать всё, что может пригодиться — книги, статьи, другие исследования. Общаться с экспертами. После этого следует этап аналитики. Если исследование стратегическое, будет ещё этап проектирования.
Часто приходят продуктовые запросы от девелоперов или коллег, которые работают с архитекторами и видят, какого инструментария не хватает. Например, сейчас работаем над стратегией по формированию идентичности массового жилья в Москве в рамках программы реновации.
Темы комплексных исследований мы формулируем сами. Они нацелены на развитие города и инициирование общественной дискуссии. Для начала эта тема должна волновать нас самих.
Какие инструменты вы используете в своих исследованиях?
Первое — это поставить цель и составить дорожную карту. Потом очень долго и подробно изучать всё, что может пригодиться — книги, статьи, другие исследования. Общаться с экспертами. После этого следует этап аналитики. Если исследование стратегическое, будет ещё этап проектирования.
Чем занимается Research & Development office Материи?
Работа нашего офиса включает несколько направлений: как объёмные стратегические исследования архитектуры, так и прикладные продуктовые исследования. В наши проекты часто включена апробация, мы проверяем гипотезы на практике. Результатом успешной проверки становятся методологические материалы, например, архитектурный бриф — стратегический гайд на основе которого мы работаем с архитекторами в рамках процесса медиации.
Примером продуктового исследования, которое вошло в архитектурный бриф, является наше исследование про навершия, силуэтность и высотное строительство, недавно опубликованное на сайте Материи.
Другая часть нашей работы — это комплексные исследования архитектуры, анализ и выявление закономерностей ее развития. В контексте этой задачи у нас есть, например, исследование под драфтовым названием «Архитектура впечатлений». Мы выявили такое понятие как эмоциональный ландшафт — с помощью него мировые мегаполисы привлекают человеческий и инвестиционный капитал, и исследуем, из чего он состоит, и, что важнее — какие правила и регуляторные нормы влияют на его формирование.
Работа нашего офиса включает несколько направлений: как объёмные стратегические исследования архитектуры, так и прикладные продуктовые исследования. В наши проекты часто включена апробация, мы проверяем гипотезы на практике. Результатом успешной проверки становятся методологические материалы, например, архитектурный бриф — стратегический гайд на основе которого мы работаем с архитекторами в рамках процесса медиации.
Примером продуктового исследования, которое вошло в архитектурный бриф, является наше исследование про навершия, силуэтность и высотное строительство, недавно опубликованное на сайте Материи.
Другая часть нашей работы — это комплексные исследования архитектуры, анализ и выявление закономерностей ее развития. В контексте этой задачи у нас есть, например, исследование под драфтовым названием «Архитектура впечатлений». Мы выявили такое понятие как эмоциональный ландшафт — с помощью него мировые мегаполисы привлекают человеческий и инвестиционный капитал, и исследуем, из чего он состоит, и, что важнее — какие правила и регуляторные нормы влияют на его формирование.
В Москве этот принцип чередования воплощен, например, в комплексе ЗИЛ. Там довольно плотная застройка, но есть контраст — парк, набережная — всё это балансирует плотность. Мне кажется, что в высотности самой по себе нет проблем, если продуманы и применяются приёмы, создающие комфорт.
Что такое хорошая архитектура?
Это сложный вопрос. У меня, как у архитектора, искажено восприятие. То, что мне будет казаться интересным и достойным, для многих будет просто странным. В целом хорошую архитектуру, как мне кажется, определяет то, что все люди, глядя на неё, будут чувствовать цельность высказывания. Это как в других видах искусства, где ты подсознательно понимаешь, что перед тобой что-то достойное внимание с сильным замыслом, на что интересно смотреть и анализировать. При этом у каждого есть что-то своё личное, любимое и вызывающее сильные чувства.
Что такое хорошая архитектура?
Это сложный вопрос. У меня, как у архитектора, искажено восприятие. То, что мне будет казаться интересным и достойным, для многих будет просто странным. В целом хорошую архитектуру, как мне кажется, определяет то, что все люди, глядя на неё, будут чувствовать цельность высказывания. Это как в других видах искусства, где ты подсознательно понимаешь, что перед тобой что-то достойное внимание с сильным замыслом, на что интересно смотреть и анализировать. При этом у каждого есть что-то своё личное, любимое и вызывающее сильные чувства.
Окончила МАрхИ в 2016 году в мастерской Юрия Григоряна. Во время учебы стажировалась в бюро Form. С 2017 по 2024 год работала в архитектурном бюро Меганом, где занималась проектами разного масштаба: от концепции дома на Красном октябре в Москве до конкурса на мастер-план одного из районов города-будущего Neom в Саудовской Аравии. С 2019 года преподаёт архитектурное проектирование в *Аудитории — образовательном проекте бюро Меганом.
Есть мнение, что низкоэтажная застройка всегда будет комфортнее высотной. Согласна ли ты с ним?
Высотная застройка может быть очень комфортной. Вернусь к примеру Сингапура. Если смотреть на него издалека, может казаться, что это какой-то мордор. Особенно его старая часть с небоскрёбами, которые были построены в XX или начале XXI века. Кажется, что там всё очень плотно и очень высоко. Но когда ты находишься внутри, ты вообще не ощущаешь давление высоты. После определенного количества этажей здания сужается, отступают от улицы и это нивелирует воздействие застройки.
Плюс там очень много зелени и большое количество зданий, куда можно зайти, например, на двадцатый этаж, где будет общественный сад. Или ты можешь свободно пройти через всё лобби какого-нибудь отеля насквозь. Или зайти в торговый центр, даже этого не заметив. А на верхних уровнях здания часто связаны друг с другом мостиками и переходами. При это в городе много скверов, парков и набережных — плотность чередуется с пустотами.
Высотная застройка может быть очень комфортной. Вернусь к примеру Сингапура. Если смотреть на него издалека, может казаться, что это какой-то мордор. Особенно его старая часть с небоскрёбами, которые были построены в XX или начале XXI века. Кажется, что там всё очень плотно и очень высоко. Но когда ты находишься внутри, ты вообще не ощущаешь давление высоты. После определенного количества этажей здания сужается, отступают от улицы и это нивелирует воздействие застройки.
Плюс там очень много зелени и большое количество зданий, куда можно зайти, например, на двадцатый этаж, где будет общественный сад. Или ты можешь свободно пройти через всё лобби какого-нибудь отеля насквозь. Или зайти в торговый центр, даже этого не заметив. А на верхних уровнях здания часто связаны друг с другом мостиками и переходами. При это в городе много скверов, парков и набережных — плотность чередуется с пустотами.
В Москве сейчас есть тенденция на скульптурность в архитектуре — чтобы все высокие здания имели узнаваемый силуэт и становились городскими лэндмарками. Но это не правило, а пожелание, которое все воспринимают, как хотят. Из-за этого новая архитектура где-то более удачна, где-то менее, но в целом остаётся хаотичной. Нам бы хотелось с помощью наших исследований этот процесс структурировать.
У Москвы ещё есть запрос на рост в высоту. Мы анализировали проекты, которые строились до 2025 года и которые проектируются сейчас, и увидели очень много высоких и стеклянных зданий. Эта тенденция, которую проще сравнить с развитием азиатских городов.
Но есть и другой вариант, например — Берлин. Это город, самое высокое строение которого — это построенная в 60-е годы телевышка, а все остальные здания не превышают определенный уровень. Из-за этого Берлину необходимо расти вширь и присоединять пригородную территорию, как это происходит с Новой Москвой. Интересно следить за тем, как выбор горизонтального пути развития влияет на город: в Берлине много интересной архитектуры, которая становится знаковой, не будучи высокой.
У Москвы ещё есть запрос на рост в высоту. Мы анализировали проекты, которые строились до 2025 года и которые проектируются сейчас, и увидели очень много высоких и стеклянных зданий. Эта тенденция, которую проще сравнить с развитием азиатских городов.
Но есть и другой вариант, например — Берлин. Это город, самое высокое строение которого — это построенная в 60-е годы телевышка, а все остальные здания не превышают определенный уровень. Из-за этого Берлину необходимо расти вширь и присоединять пригородную территорию, как это происходит с Новой Москвой. Интересно следить за тем, как выбор горизонтального пути развития влияет на город: в Берлине много интересной архитектуры, которая становится знаковой, не будучи высокой.
Singapore Pan Pacific Hotel
Москва, ЗИЛ
Берлинская телебашня
Шэньчжэнь